Об АО «Краслесинвест» и других проектах ВЭба, экологических элементах проектов, о создании основы для леса будущего в интервью «ЛПК Сибири» рассказал директор управления лесоперерабатывающего комплекса ГК «Внешэкономбанк» Павел Билибин.
Скоро будет год с момента запуска лесопильного производства АО «Краслесинвест». Какова ситуация на предприятии сегодня, каковы перспективы?
«Краслесинвест» – это один из наиболее успешных проектов банка. В 2016 году во Внешэкономбанке было создано управление развития ЛПК и с этого момента мы продолжили развивать проект по созданию лесопромышленного комплекса в Богучанском районе. Нам удалось запустить лесопильное производство вовремя, именно в те сроки, которые нам поставила администрация Красноярского края. Предприятие меньше, чем за год вышло на освоение всех мощностей и сейчас продолжает работать в плановом режиме. Кроме того, у Внешэкономбанка существуют серьезные планы по развитию предприятия, а именно, на данном этапе в приоритете – строительство пеллетного производства. Планируем начать этим летом и запустить завод весной 2018 года.
Также продолжаем работы по очень крупному проекту – созданию целлюлозного производства на площадке АО «Краслесинвест». Мы прошли этап предварительного технико-экономического обоснования, и Председатель Внешэкономбанка Сергей Горьков согласовал переход на предпроектную стадию, так называемый basic design. На этом этапе происходит выбор поставщиков оборудования, их обоснование, отбор потенциальных покупателей, проводятся переговоры, подписываются соглашения о намерениях, рассчитываются мощности завода с учетом многочисленных параметров и еще многое другое. Важнейшая часть обоснования – это крупный раздел по воздействию на окружающую среду. Параллельно происходит структурирование инвестиций – подбираются инструменты финансирования, заключаются рамочные соглашения и примерно через 8 месяцев принимается решение о реализации проекта. Это будет уже переход в стадию основного проектирования.
Проект масштабный, какие элементы финансирования планирует применять Внешэкономбанк?
Пока финансировать планируем из собственных источников. Это не будет уставной капитал банка, это будут инвестиционные инструменты. Банк сейчас активно пользуется синдицированием – инструментом объединения и структурирования различных источников финансирования. В частности, на этом проекте предполагаем, что будем иметь два источника. Это финансирование закупки оборудования европейских производителей одним из европейских банков и второй – это, скорее всего, будет привлечение банков страны, которая займет большую часть в структуре реализации продукции. В частности, мы планируем продавать основную часть продукции в Китай и, соответственно, возможно, будем привлекать инвестиции китайских банков. Для страны, которая будет обеспечивать финансирование, это поддержка их бизнеса – поддержка импортеров.
С этой же целью вы также планируете встречи на выставке «Сильва Вуд-2017» (Шанхай)?
Участие в крупнейшей лесной выставке в Китае – это не только проявление интереса к поиску рынков для продвижения существующей и потенциальной продукции. С точки зрения проектов развития, Китай – это один из основных целевых рынков. Одновременно мы будем презентовать целлюлозный проект с целью привлечения новых партнеров в разных сферах.
Вы называете строительство целлюлозного производства экологическим проектом. Это парадокс? Что вы вкладываете в понятие экологичность?
В настоящее время, к сожалению, существует миф об ухудшении экологии в связи с деятельностью ЦБК. Эта ассоциация у многих связана скорее всего с Байкальским ЦБК. Но давайте вспомним, Байкальский ЦБК был построен достаточно давно. И технологии, которые там использовались уже давным давно устарели. Мир не стоит на месте, технологии развиваются огромными темпами. Мы же сейчас не говорим, например, что, покупая морской лайнер, мы будем иметь в итоге пароход с гребными колесами и черным дымом из трубы. Мы понимаем, что приобретаем судно современное, быстроходное, комфортное, экологичное. Почему же, когда говорим про ЦБК, – все представляют себе старый дымящий завод, убивающий все живое вокруг. На самом деле приехав, например, в Скандинавию в США или Канаду мы видим целлюлозные предприятия, которые работают в черте города и никаких неудобств не создают.
Банк не собирается экономить на современных достижениях и предполагает использовать так называемые best availed technologies – это лучшие доступные технологии. На сегодняшний момент мы наблюдаем такой подход на «Краслесинвесте». Все, что касается заготовки леса, сортировки, пиления, транспортировки и утилизации отходов – все процессы организованы на высоком технологическом уровне с учетом самых строгих требований. И мы готовы показывать эту экологическую технологичность любому, кто заинтересуется. Мы всегда приглашаем, например, представителей «Гринпис» приехать посмотреть, как все устроено на производстве. При этом мы наблюдаем ситуацию осуждения предприятия, на котором автор статей от «Гринписа» даже и не был никогда.
И самое главное – для чего мы строим целлюлозное производство – это спасение леса от захламленности порубочными остатками и упавшими перестойными деревьями. Другими словами, это спасение леса от пожаров, от вредных насекомых, содействие его более быстрому и здоровому возобновлению.
Что касается Байкальского ЦБК, я знаю, что Внешэкономбанк активно занимается этим проектом.
По поручению государства ГК «Внешэкономбанк» был назначен ответственным за урегулирование ситуации и организацию процесса прекращения деятельности Байкальского ЦБК. Сейчас в тесном сотрудничестве с Аппаратом Правительства Российской Федерации, Министерством природных ресурсов Российской Федерации, администрацией Иркутской области мы реализуем комплекс мероприятий для эффективного выполнения федеральных целевых программ в рамках ликвидации накопленного экологического ущерба и снижения негативного воздействия на озеро Байкал. Одна из сложнейших задач – это передача в утилизацию шлам-лигнинов. Здесь требуется участие и финансовое, и научное. Структура «ВЭБ Инжиниринг» участвовала в тендере и разрабатывала проектную документацию. Банк активно занимается этим вопросом. Я являюсь Председателем комитета кредиторов Байкальского ЦБК и отвечаю в банке за этот проект.
Обсуждаем и программы развития территории ЦБК. Есть предложения о создании туристического экологического парка на территории завода, который бы сочетал зону отдыха и туризма, а также возможность интеллектуального проекта, например, музея истории экологических катастроф. Это необычные хорошие инициативы.
Есть ли лесные проекты инновационного свойства, например, переработка древесины до молекулярного уровня? Принимаете ли новые проекты к рассмотрению на финансирование?
Есть разработки производства пребиотиков, но мы к нему относимся осторожно. Дело в том, что объем этого рынка очень мал – фармацевтика, возможно, отдельные физические покупатели. Рынок непонятен. Банк сейчас принял стратегию развития, где, к сожалению, лесопромышленный сектор не является стратегической отраслью для финансирования. Больший приоритет отдается проектам отраслей высоких технологий. Это, например, проект «Блокчейн». На последнем Петербургском экономическом форуме обсуждали этот проект на панельной дискуссии. Это была, наверное, самая популярная дискуссия на ПЭФе.
Мы, конечно, принимаем новые проекты и рассматриваем их. Хотя на данный момент, понимая, что в ВЭБе появилась отраслевая экспертиза в лице нашего управления, количество заявителей значительно сократилось, потому что недобросовестные проекты мы отметаем на первых подступах. Да и основная задача сейчас в первую очередь разобраться с портфелем, который передали нам в 2016 году. Проекты достались, как говорится, по наследству. Все они непростые, имеют нетривиальные сложности, которые необходимо преодолевать. Производства разбросаны по всей стране. Каждое требует времени и людей – специалистов в этой области. Сейчас мы начали применять метод резидентов. Мы делегируем на производства специалистов, которые участвуют в работе предприятия, физически там находятся. Они наблюдают за процессами, согласуют многие решения, но при этом не вмешиваются в деятельность. Банк уверен, что получает достоверную информацию, а собственник понимает, что информация не искажается и поступает непосредственно в головную контору банка, при этом предприятие также пользуется компетенцией отличных специалистов.
Каковы обычно сроки инвестиций?
Внешэкономбанк – это институт развития, и основная его задача – инвестировать в отрасль, чтобы повысить ее конкурентоспособность, повысить долю в ВВП страны и эту отрасль развить. Второй принцип банка – это возвратность инвестиций. Все инвестированные деньги должны вернуться. В любом смысле задача банка – в дальнейшем передать собственнику, инициатору бизнеса его обратно. Банк не является каким-то отраслевым холдингом, поэтому стратегических целей владения тем или иным активом он не рассматривает. «Краслесинвест» – это уникальный случай, когда банк сам инициировал создание производства. В других случаях банк становится собственником, когда инициатор не справился с поставленными задачами и не смог вывести проект на самоокупаемость. Тогда самое главное для банка – это развить производственные активы, а потом передать их тем или иным способом стратегическому отраслевому инвестору. И здесь вариантов множество. Мы можем продавать сразу и целиком проект, который нам принадлежит. Мы можем оставаться собственником достаточно долго и продолжать финансирование проекта 10–15 лет. Мы это готовы обсуждать, и здесь главное – найти правильного и заинтересованного инвестора, а не продать с большими дисконтами. ВЭБ – это государственная корпорация, то есть он выполняет функцию государства в финансовом секторе. Через ВЭБ государство инвестирует в развитие отраслей промышленности, культуры, а также конкретных территорий.
Давайте вернемся к экологической теме, ведь 2017 – Год экологии.
Абсолютная правда то, что в лесу мы за экологию боремся постоянно. У нас каждый год – год экологии во всех смыслах, потому что мы работаем непосредственно с природой, с лесом. И наша работа не должна наносить ущерб, она должна быть экологичной ежедневно. И поэтому каких-то сверх усилий или показных акций в Год экологии мы не планировали. Хотя мы готовы присоединяться и к очистке территорий, к посадкам деревьев и так далее.
В этом году мы начинаем реализовывать идею создания лесосеменного центра на базе АО «Краслесинвест».
На совещании на ПЭФе-2017 мы обсуждали необходимость переформатировать процесс содействия естественному восстановлению леса, потому что этот метод не восстанавливает того качества леса, который срубили. Мы поддерживаем эту позицию. Я поручил заняться организацией лесосеменного центра на базе АО «Краслесинвест» в Богучанском районе. Планируем подписать соглашение с Министерством природных ресурсов РФ, Министерством лесного хозяйства Красноярского края, Институтом леса им в.н Сукачева.
Мы начинаем этим заниматься сейчас, и в течение года должны быть результаты. Это будет лаборатория по созданию семенного фонда, пригодного для условий Севера, по выращиванию саженцев. Это очень кропотливая работа. Планируем и питомник. Мы считаем, что все лесовосстановление надо делать плантационным. Уже существуют такие пилотные проекты. Они впечатляют. Именно такой подход сможет стать основой для создания леса будущего.
