More

    Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»

    текст: Борис Смирнов, Наталья Шварц, фото: пресс-служба Департамента лесного хозяйства Томской области

    Выставки

    Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»
    Михаил Малькевич,
    начальник Департамента лесного хозяйства Томской области

    Томская область является одним из главных лесозаготовительных регионов Сибири, где сделана ставка на глубокую переработку древесины и используются  современные технологии контроля. Недавно здесь стартовал проект по сертификации лесничеств в системе FSС. Начальник Департамента лесного хозяйства Томской области Михаил Малькевич в эксклюзивном интервью журналу «ЛПК Сибири» рассказал о выгодах этого проекта и об общей ситуации в лесной отрасли региона.

    Михаил Владимирович, расскажите о ситуации в лесозаготовительной отрасли Томской области. Почему было принято решение о сертификации лесничеств?

    Ситуация в ЛПК Томской области немного отличается от других регионов Сибири. Например, в Красноярском крае есть группа крупных лесозаготовительных предприятий, достаточно насыщенная линейка средних и немало мелких предприятий. В Томске же ситуация иная. Есть 3 крупных, 5 средних и более 200–300 различных мелких предприятий, соответственно идея сертификации лесничеств объясняется не только экологическими причинами, хотя мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы лесу было хорошо – у нее есть экономическая основа. В Томской области действует большое количество мелких и средних предпринимателей, которые готовы взять лес в кратко­срочное пользование, но не в долгосрочную аренду, потому что это при маленьких объемах нерентабельно. За время краткосрочки невозможно провести ни лесовосстановительные мероприятия, ни лесопожарные. При этом маленькие объемы не позволяют таким компаниям стать поставщиками для крупных потребителей.

    Например, мы общались с представителями компании IKEA, уже сотрудничающей с рядом предприятий в области. У них есть обязательное условие – лес должен быть сертифицирован. Малый и средний бизнес готов работать согласно всем требованиям IKEA, но пройти сертификацию на условиях кратковременного пользования просто невозможно. Выход – сертификация лесничеств по системе FSС.

    В результате наши предприниматели могут выходить на таких гигантов не через цепочку из многих посредников, а напрямую. Доходы лесозаготовителей станут больше, и они смогут больше вкладывать в собственное развитие. С моей точки зрения, этот процесс может стать очень хорошим стимулом для перехода из мелкого в средний, из среднего в крупный бизнес. При этом найдется дело и для лесхозов, которые получат дополнительный фронт работ.

    Пройти сертификацию реально, самое трудное – удержать сертификат, оперативно исправляя все возникающие нарушения. Для этого нужен дееспособный лесхоз с техникой, с обору­дованием и людьми, которые будут исправлять ошибки малого бизнеса, допущенные при работе в лесу.Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»

    Иными словами, сертифицируя лесничества, вы помогаете лесным МСП области выйти на новый уровень?

    Конечно, весь мир держится на малом и среднем бизнесе. Сегодня в основном крупные предприниматели могут подтвердить сертификатом качество своего лесоуправления. Но я уверен, что среди мелких и средних предприятий не меньше, а может быть и больше ответственных лесопользователей. Пока у них не было возможности себя показать, но сертификация лесничеств поможет им это сделать.

    Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»Кроме того, повышение доходности бизнеса сделает их еще более ответст­венными. Потеряв сертификат, предприниматель рискует уйти с очень сложного, экологически чувствительного, но высокомаржинального рынка. На данный момент мы определяем участки краткосрочного пользования и предлагаем лесопользователям принять участие в аукционе на право заключения договоров краткосрочной заготовки древесины на территории лесничеств, которые собираемся сертифицировать, что позволит им получить сертифицированный лес, доходность которого выше, чем несертифицированного.

    И я уверен, что большинство таких предпринимателей вложатся в обновление и в дальнейшем вырастут в крупных заготовителей или переработчиков.

    Есть ли уже в России опыт подобной сертификации лесничеств?

    Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»В качестве примера можно назвать Татарстан, где сертифицировано 17 лесничеств и 1,1 млн гектар лесов. Однако здесь в этот процесс изначально вкладывался другой посыл. В республике изначально был создан крупный потребитель, а заготовка шла по белорусской модели самими лесхозами без привлечения арендаторов. Сертификация лесничеств позволила им, ведя собственную работу, поставлять единому поставщику круглый лес.

    У нас по-другому: нет единого потребителя, несколько предприя­тий сертифицированы по FSC, но самое главное – поставлена цель создать условия для роста предпринимателей.

    Мы считаем, что именно в этом состоит задача власти. Это влечет за собой и улучшение экологической ситуации, и развитие системы самоконтроля среди хозяйствующих субъектов. Мы не можем себе позволить бегать за каждым мелким нарушителем, но можем создать условия, при которых недобросовестные предприниматели будут осуждаться своими коллегами – а это намного эффективнее.

    Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»Существует ли проблема неплатежей со стороны арендаторов? Как ведется работа, какова эффективность сборов?

    По сути, эта проблема осталась в прошлом. У нас остается небольшой процент просроченной задолженности за 2012–2014 годы, например в случаях, когда фирмы уже ликвидированы. К взысканию текущей задолженности стараемся применять исчерпывающий перечень мер.

    В случае просрочки на полгода следует расторжение договора. И мы наработали хорошую практику в судах, позволяющую оперативно решать эти вопросы.

    Борьба с шелкопрядом – большая проблема многих лесных регио­нов. Как с этим обстоит дело у вас?

    В этом году обработано 150 тыс. га. С августа будет начата осенняя кампания еще на 100 тыс. га. В целом еще в прошлом году удалось стабилизировать ситуацию и остановить пандемию распространения шелкопряда. Ситуация взята под контроль, с помощью коллег из Рослесозащиты сформированы приоритеты, определяющие, что мы обязаны обработать в первую очередь, что можем оставить на осень. Ряд участков обрабатывались биологическим препаратом, менее эффективным, чем химия – чтобы сократить ущерб природе и обезопасить людей. Опасались, что из-за этого в нынешнем году гусеницы оживут, но этого не произошло. Более того, на участках, расположенных рядом с теми, где была обработка, популяция шелкопряда тоже ослаблена. Так что решать такие проблемы мы научились.

    Что касается пораженной древесины, как ведется ее вырубка?

    Надо понимать уникальность ситуации в Томской области. Здесь много кедровников, вообще припоселковые – один из символов регио­на. Это дерево отличается тем, что имеет свойство восстанавливаться. Если пихта объедания не переживает, ель восстанавливается в 50% случаев, то кедр – почти всегда.

    В качестве примера могу назвать расположенный неподалеку от Томска Лучановский кедровник. В позапрошлом году он был поражен, объедание составляло почти 100 процентов – на деревьях ни одной хвоинки. В этом году посмотрели – кедровник начал восстанавливаться. Поэтому принимать решение об уборке пораженных деревьев надо минимум через год.

    Как решаются конфликты, если участок одни предприниматели хотят использовать для сбора дикоросов, а другие – для заготовки древесины?

    Как правило, таких проблем не возникает. Дикоросы чаще собирают там, где лес не готовят. Ягода произрастает чаще в болотистой местности. Грибы, как правило, собираются в радиусе 10 километров от населенных пунктов, а мы участки в непосредственной близости от жилой территории в аренду не отдаем. Орехово-промысловые зоны тем более не идут под рубку. Какой смысл рубить плодоносящий кедр? Оставьте его, и за 5 лет стоимость собранного с него ореха превысит стоимость древесины, и дальше, при организации правильного хозяйствования еще многие десятилетия будет давать неплохой лесной доход.

    Сегодня Томская область заявляет не очень много инвестпроектов в области освоения лесов. С чем это связано?

    Я не считаю, что качество лесоуправления стоит оценивать в количестве или обьемах инвестпроектов. Есть прецеденты, когда в погоне за количеством и объемами терялось качество. Тем не менее, работа в направлении развития новых производств идет. Сейчас крупная иностранная металлургическая корпорация хочет запустить в Томске проект в сфере лесного хозяйства, исходя из того, что руда может закончиться, а лес – это возобновляемый ресурс. Введен в эксплуатацию новый цех на Томлесдреве, который в 2 раза увеличил объем производст­ва, и сегодня компания уже имеет базу, востребованную для покрытия увеличенного объема производства. Компания «Монолитстрой» пошла по другому пути – не наращивать объем производства самой плиты, а увеличить глубину переработки.

    Вообще Томская область может похвастаться глубокой переработкой древесины. Например, недавно в регионе заготавливалось 4,5 млн м3 древесины, а отгрузка продукции из нее составляла 10 млрд рублей. Выручка с одного кубометра заготовленного леса составляет в среднем 2,2 тыс. рублей, что сравнимо с регионами, где есть собственный ЦБК. Поэтому давайте научимся правильно и полностью перерабатывать то, что уже имеем. Случается слышать жалобы заготовителей о том, что денег нет. Но вы научитесь сначала доходность получать на кубе от той биомассы, которую вам государство в руки отдало.

    Можно ли сказать, что за последние годы порядка в этой сфере стало больше?

    Динамика здесь положительная. Несколько лет назад нашим инспекторам лесной охраны смеялись в лицо, говорили, что те ничего не сделают или угрожали «ты знаешь, кому я сейчас позвоню?» Одному нашему парню сожгли машину, другим – двери поджигали. Сейчас ситуация поменялась. Мы выстроили межведомственное взаимодействие, благодаря которому только за последний год смогли нейтрализовать две организованные группы «черных лесорубов». Повысилась оперативность нашей работы.

    Во многом этому помог и технический прогресс. Сейчас мы используем мессенджеры, QR-коды, фотоловушки, квадрокоптеры. Последний буквально на выходных был использован для уточнения границ пожара. Если раньше при остановке машины нам вместо документов могли показать непонятные бумажки с невнятной подписью, что невозможно было понять, насколько они настоящие.

    Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»Сейчас полицейский считывает телефоном штрихкод и сравнивает документ с базой договоров.Более того, с 1 июля нынешнего года отсутствие QR-кода делает договор недействительным автоматически. Эту инициативу можно было реализовать и раньше, но требовалось дождаться, пока мобильный интернет покроет всю область. Эта электронная система – наша региональная разработка. Мы презентовали ее в других городах, например, Перми, Вологде, Дивногорске. И насколько я знаю, коллеги берут ее на вооружение.Михаил Малькевич: «Томская область делает ставку на глубокую переработку древесины»
    Журнал «ЛПК Сибири» №2 / 2018

    Читайте также: