More

    Максим Пшеничников: «Работа в лесной отрасли – дело моей жизни»

    текст и фото: Елена Сидякина, пресс-секретарь АО «Краслесинвест»

    Выставки

    Сегодня рассказывает о своей профессиональной жизни настоящий сибиряк, молодой руководитель, специалист и эксперт лесоперерабатывающей отрасли – заместитель генерального директора АО «Краслес­инвест» Пшеничников Максим Леонидович.

    Максим Леонидович, какой день вы вспоминаете как самый позитивный на заводе, который останется в памяти и через 50 лет?

    Точно буду вспоминать выход первого пакета пиломатериала в 2016 году. Первое бревно, которое шло по всему потоку где-то минут 40. А мы потом до первых досок, которые выходили с линии, дотрагивались. Когда наблюдаешь первые результаты, к которым ты причастен, это всегда очень значимо.

    На моем направлении – обеспечении завода лесом – также запомнился начальный период. Это, например, разворачивание рейда. Когда мы в 2017 году решали вопрос доставки леса на производство, подумали, а давайте начнем таскать его по воде. Я к тому времени уже имел опыт, уже организовывал сплав. А работники здесь, в Богучанах, не знали вообще этого процесса.

    Но ведь много леса сплавляли по Ангаре. С 40-х годов прошлого века. Тогда, правда, Ангара была другая. И люди что ли другие?

    Для «Краслесинвеста» в 2018 году это было впервые. Работники, которые приходили на сплав, даже не знали, что такое такелаж, много чего не знали. Рассчитывали впервые какого объема плот делать, договор водопользования заключали впервые, обустраивали рейд приплава впервые. Много было трудностей. Но, несмотря на все это, мы выкатали и сразу же в первый год привезли большой объем. Сейчас мы точно в состоянии тысяч по 50 кубометров древесины в месяц выкатывать и разбирать.

    Еще запомнилась первая встреча Нового года коллективом. Встречали 2017-й в столовой мостотряда. Все было так по-домашнему, по-семейному. И рабочие, и ИТР вместе. Тогда коллектив был всего человек 300 на заводе.

    Также событием стал приезд в сентябре 2016 года губернатора Толоконского и в то время представителя президента Хлопонина. Они были очень удивлены, что этот огромный завод работает, что он может пилить. Сейчас это уже забывается. А изначально реанимация завода казалась нереальной. Работа по запуску линии проделана грандиозная. Но завод надо увидеть своими глазами, чтобы понять какого он большого масштаба и сколько труда вложено.

    А можно сказать, что все на сегодня отлажено?

    Да, конечно. Когда мы первый раз зашли в цеха в 2016 году, казалось фантастикой, как это железо может работать, крутиться. Столько оборудования, столько деталей. А все завели, все заработало.

    Максим Пшеничников: «Работа в лесной отрасли – дело моей жизни»
    Сплав леса по Ангаре

    Расскажите, как преодолеваются сложности? Многие об этом не знают. По красивой картинке работающего завода кажется, что все очень легко.

    Так как мы фактически государственное предприятие, наш менеджмент очень сильно ограничен в принятии решений. Финансирование оборотных средств – все через длительное согласование. Это, наверное, самая большая сложность. Решения очень надолго подвисают.

    Какая может быть при этом планомерная работа? Многие ситуации нас не предупреждают перед тем, как случиться – выход из строя техники, пожары, погодные условия и др. Надо принимать решения быстро, финансировать работы. А ты ничего сделать не можешь. Я считаю, что в первую очередь должен быть нормативно изменен подход к согласованию документов.

    И, конечно, делегирование задач руководителям предприятия. Тогда принятие решений возможно оперативно. Тогда машину можно раскрутить быстро.

    Но в любом случае мы, как видите, работаем, все крутится. Когда новенький попадает на завод, он бывает обескуражен – как все слаженно работает. У нас коллектив профес­сионалов и этим все сказано.

    А как сделать все правильно, чтобы и бумаги легко и быстро оформлялись и завод ритмично работал?

    Все правильно – это планово, с расчетом всех оборотных средств, которые необходимы для этого предприятия. «Краслесинвест» – особый проект. Многое с начала его строительства поменялось и в мире, и в России. Например, санкции. В частности, нам пришлось отказываться от финских программ, переходить на российское программное обеспечение. С одной стороны, это хорошо. Но оборудование-то было заточено под другие программы. Были и ошибки при проектировании и монтаже. Все это, как непредвиденные ситуации, требует затрат, которых заложено не было и потом приходилось, конечно вместе с советом директоров, думать и решать, как выходить из таких ситуаций.

    Современное производство и менеджмент требуют даже у простых разнорабочих соответствовать высокому уровню. Как формировали коллектив?

    Большой и сложнейшей задачей было формирование коллектива. Такого завода, как наш, еще не было в Красноярском крае, да и в России единицы. Где брать специалистов? Даже те, кто с профильным высшим лесным образованием такого оборудования еще не видел. Даже те, кто примерно понимал, что такое современное лесопиление – работали на станках предыдущего поколения. Надо было всех учить и затем как специалистам платить достойную зарплату… А средств на это запланировано изначально также не было. На сегодня есть костяк коллектива, вокруг него еще существует текучка, но уже можно сказать – коллектив сформирован.

    За 4 года объемы заготовки древесины увеличились со 140 тысяч кубометров до 1 миллиона в год. Динамика колоссальная. Как этого добились?

    Это, конечно, и за счет подрядчиков сделано, но центральное руководство наше.

    Строим дороги. Вывозим ведь автотранспортом. Для меня было диким в начале, как я пришел в «Краслес­инвест» – как в месяц можно возить без склада 50–60 тысяч кубометров автотранспортом?

    Мне кажется, такого предприятия во всем мире больше нет. С такой историей, с такими сложностями. И при этом мощная динамика развития за столь короткий период.

    Максим Пшеничников: «Работа в лесной отрасли – дело моей жизни»
    Первое место в конкурсе «Ангарский лесоруб 2019» у «Краслесинвеста»

    Весной губернатор Усс заявил, что лесные пожары будем тушить все. Максим Леонидович, это реально?

    В моем понимании, чтобы решить этот вопрос, – должны быть субвенции на тушение лесных пожаров из федерации в край. Зону тушения лесных пожаров не перенесли. Это полномочия федеральных органов. Это не краевые и не муниципальные решения. И, соответственно, если зону переносят, то должны выделить деньги на тушение лесных пожаров.

    Что касается участия арендаторов лесных участков, таких как «Краслес­инвест». Своими силами может тушить только лицензированная организация, поэтому арендатор на своей территории может только препятствовать распространению. И мы, хоть и учим своих работников на руководителей тушения лесных пожаров, но отправить их на тушение в полном понимании этого процесса не можем. Только в чье-то подчинение. Генеральный директор несет ответственность за этих людей.

    Как отдыхаете от экстремальных загруженных будней?

    Люблю рыбалку и охоту. Особенно потому, что на охоте ты думаешь об охоте. Главное, чтобы ты не думал о работе. Тогда получаешь пользу как от отдыха.

    Максим Пшеничников: «Работа в лесной отрасли – дело моей жизни»
    Сортировка пиломатериала на лесопильном заводе «Краслесинвест»

    С семьей про лес разговариваете? Что дочь маленькая спрашивает? Где папа работает… что рассказываете?

    У меня две дочери. Дарье 19 лет. Кире 5. Большая уже все про мою работу понимает. А маленькой рассказываю, что работаю на очень большом предприятии. И она спрашивает – зачем рубить лес?

    Как объяснять и не только детям?

    Перестойный лес на северах нужно рубить. Но рубить его нужно так, как делает крупный арендатор. Это его хлеб, поэтому он к лесу бережно относится. «Краслесинвест», Лесосибирский ЛДК, Новоенисейский ЛХК – рубят правильно, в соответствии с договором аренды и правилами рубок. Они потом и восстанавливают. Если мы не срубим, не используем лес – его уничтожит самый главный враг леса – это пожар. Если полетите на север – увидите там целые сотни гектаров – конца и края нет – все сгорело. Как после тунгусского метеорита стоят одни бодыли. Прошел верховой пожар – все сгорело. Жаль, что мы не успеваем туда дойти, срубить старый лес, который как порох, и посеять там новый.

    Нужна инфраструктура. И для рубок. Но в первую очередь для быстрого обнаружения и тушения пожаров. Если космомониторинг нам сообщает, что пожар маленький, по дорогам можно быстро добраться и быстро затушить. Когда он большой, и фронт идет в 10 км, то его потушить нельзя.

    «Краслесинвест» рубит сегодня на расстоянии 210 км – это средний рукав вывозки. Удаляемся все дальше. Для нас, крупного производства, предоставлены самые сложные условия. Это для тех, кто говорит, что для инвестпроектов созданы самые сладкие возможности.

    А то, что многие видят, что вырублен лес вокруг населенных пунктов, вокруг дорог, по реке Ангара… Да, есть неблагонадежные заготовители, и у меня тоже они вызывают раздражение.

    Максим Пшеничников: «Работа в лесной отрасли – дело моей жизни»
    Посевная кампания семян сосны 2020

    Говорят, что загубили малый лесозаготовительный бизнес, все монополизировали.

    Малый бизнес может спокойно развиваться рядом с крупными предприятиями. У нас 70% заготовки ведут подрядные организации, там есть и малые фирмы, у которых всего 2–3 машины. Пожалуйста, развивайтесь с нами – благонадежным, законопослушным предприятием. Малый бизнес не потянет в настоящее время заготовку на большом расстоянии. Это надо построить дорогу, потом за ней ухаживать, завезти работников, обеспечить достойный быт и поддер­живать его. Ремонтировать транспорт, который на больших расстояниях больше убивается. Работать с лесничествами, организовывать доставку их на далекие деляны. Покупать и сеять семена хвойных. Это все и больше может организовать только структура, которая имеет возможность платить зарплату большому коллективу. У которой большие объемы заготовки и производства.

    Сколько подрядчиков сейчас?

    На вывозке крупных 10, на заготовке – 5. Хочу заметить, что на «Краслесинвесте» надо пройти через тендер, чтобы продать свои услуги. Это может только полностью легальная и законопослушная организация.

    Чему научил «Краслесинвест», как изменился сам?

    Научился формировать коллектив из местных жителей. Это не просто. Я много лет проработал в Лесосибирске на ЛДК №1. И там было не просто, но там ближе столичный город, есть высшее специальное заведение. Здесь, в Богучанах, сошлись все сложности – удаленность от столицы. Плюс мы зашли сюда на реанимацию завода после больших краевых масштабных проектов в 2016 году. Это строительство нефтяной трубы, мостового перехода. Сюда можно отнести и саму стройку «Краслесинвеста». Тогда платили больше. Но это были зарплаты строителей. Здорово, конечно, когда человек получает большую зарплату. Но она не в рынке Российской Федерации и не для лесной отрасли пока сегодня. И мы пытались собрать хороший здоровый коллектив, болеющий за свое производство, но за другие деньги.

    Пытаемся донести, что лесная отрасль – это ваша кормилица. Если не собираетесь покидать Богучанский район – держитесь за лесную отрасль. Отдача от работы будет тогда, когда будешь расти сам. И лично отдавать этому предприятию, этой работе. Если будешь просто приходить за получкой – результата не будет.

    Как вы возвращаетесь в состояние спокойствия? Ведь каждый день подкидывает неожиданности.

    Как возвращаться в состояние спокойствия? Я могу вспылить, а потом по-человечески поговорить. Через 15 минут я буду уже другой. Я очень люблю людей и доверяю людям. Я отдаюсь работе и от других жду, чтобы они делали так же. Это дело моей жизни. Я вырос в Сибирском лесном регионе и не представляю себя без работы в лесной отрасли. Я ее знаю, понимаю, люблю.Максим Пшеничников: «Работа в лесной отрасли – дело моей жизни»

    Читайте также: